Гера Греев - Истинно арийский попаданец [СИ, с иллюстрациями]

Слушай сюда, ты кроме них, поблизости никого не чуешь!?

«Подхват» прикрыл глаза. Плечи напряглись и на лбу выступила испарина.

Нэ. Нэ чую.

Или разведчики приглядеться пришли, или молодняк решил покуролесить.

Вова подтащил к себе рацию. База, база я «большой» — тихо буркнул он в микрофон — по течению к табору трое, толи разведчиков, толи молодняка «светлых» втихую приплыли. Могут нашкодить.

… Ага. … Ага… Да нет проблем. Сделаем в лучшем виде.

Так, Вадик!

База дала добро на акцию — как вылезут, берем на «шприц».

Старшой хочет, что бы мы их целенькими взяли, не попортив шкурки и не сильно оттоптав гордость.

«Подхват» отложил бинокль и, вытянув из чехла «гладкострел», начал заменять патроны в барабане на «шприцы» с транквилизатором и накручивать глушак.

Все, дело — довольно буркнул он — а то надоело лягушек на этом болоте изображать.

Пучки травы тихо подплыли к низкому, топкому берегу и три тени мягко скользнули в высокую траву, видимо, предполагая переместиться к табору по довольно глубокой, заболоченной канаве.

Володя-большой пихнул в бок напарника, показывая на «ползунов», которые вместе с ними зашелестели в сторону канавы.

… Нэ, нэ помешают. Это они нас подстраховывают — тихо ответил напарник.

Три обнаженные фигурки с короткими, толи шпагами, толи рапирами, закрепленными на спине и с какой-то фиговиной в руках, шустро проползли уже половину канавы, когда наткнулись на «ползунов».

Судя по всему, хорошо зная, что это такое и не испытывая большого желания осуществить более близкое знакомство, три головы приподнялись над канавой и начали озираться в поисках чистого пространства.

Вова хмыкнул — что ребята, не нравится!?

Ну, давайте выползайте из канавы и подставляйте задницы под процедуры.

«Ребята» задниц не подставили, но у Вадима видимо было свое мнение, о наиболее удобных, для предполагаемых «процедур», частях тела — раздались три приглушенных хлопка и разведчики задергались на траве, выдергивая из спины разряженные перья «шприцов».

Вадик, прикрой, я по быстрому, а то ведь «корешки» их сейчас схарчат — хохол быстро перемахнул канаву и, пригибаясь, бросился к затихающим на траве фигурам.

…..

«Светлый» Каиири из дома «Цветов Восхода» приходил в себя медленно и с трудом.

Путались мысли, тяжелая сонливость тянула к посыпанному песком полу пещеры.

Пол пещеры!?

Каиири напрягся, сбрасывая дурман декокта и, одновременно, блокируя непроизвольное движение — последнее, что он помнил, это были: мокрая канава; укол-удар в спину и заросшая травой болотистая луговина, падающая в лицо.

… Попали в засаду!? … Какой позор!..

Но почему не убили!? … Руки тоже не связаны? … Почему? … «Отверженные» должны понимать, что как только он придет в себя, они все умрут!? … Чего-то от него хотят?

Медленно, с достоинством молодой разведчик перевернулся на спину и перетек в сидячее положение, скрестив ноги, одновременно фиксируя все происходящее вокруг.

Большая пещера, освещенная каким-то странным, но довольно ярким светильником. Чуть в стороне лежат оба пажа. Не шевелятся, но под голову у них что-то подложено — значит живые.

Напротив, у камня две фигуры, большая и маленькая — свет в глаза мешает сразу рассмотреть.

На камне разложено все оружие, с которым они проникали к лагерю «отверженных».

«Отверженные»? … Нет! …. Левая фигура слишком массивная и отчетливо чувствуется аура отторжения — Чужаки!

Каиири напрягся, нападая «в шорохе листвы» и, практически одновременно, перед внутренним взором колыхнулся серый туман «барьера» — «Не смей!».

Серый туман остановил жестко, но, не ломая «Я» и не причиняя вреда.

Ударила по нему женщина и явно «чувствующая».

Не очень высокого ранга и силы, но опирающаяся на мощь какой-то сущности из «темного леса».

Никогда не слышал, что бы кто-то мог приручить «темный лес» — обычно он безразличен к пришельцам, если они не заходят глубоко и не проявляют излишней активности.

«Светлый» внимательно пригляделся к сидящим напротив.

Мужчина и женщина.

Оба в незнакомой одежде и с незнакомым оружием. Мужчина почти в два раза крупней своей спутницы. Его аура тоже чувствуется, но она намного слабей — скорее всего, просто воин.

Аура женщины слита «с шелестом листвы» этого места.

Туманную стену создала она.

Каиири гордо поднял голову и на «формальной речи», медленно разделяя слова произнес — «Кто вы и как посмели напасть на Светлых?»

Женщина сняла с одежды какой-то цилиндрический артефакт и прижала его к горлу.

Позвучал ответ.

Голос женщины был очень странен и она явно могла говорить только с помощью этого артефакта, но это была не формальная, а «высокая речь».

…. Мы воины дома «Россия» приветствуем «светлого» воина из неизвестного нам дома. Мы пришли сюда по праву кровной мести, идя по следу наших врагов.

Мы сожалеем, что нам пришлось прервать путь уважаемого воина.

Нам бы хотелось, что бы между нашими домами не было обид и непонимания.

«Светлый воин» из неизвестного нам, но, безусловно, Уважаемого Дома, может взять свое оружие, кроме «флейты смерти». Ее он заберет, когда будет покидать наш лагерь.

Каиири медленно встал и, подойдя к плоскому камню, который служил столом, с достоинством уселся на валун, расположенный с противоположной стороны, внимательно разглядывая своих собеседников.

К своему оружию, до полного понимания ситуации, он пока решил не прикасаться.

Воин, сидевший напротив него, разлил в три тонко выполненных бокала, стоящих в центре камня, чуть с краю от разложенного оружия, желтый напиток и, с вежливым поклоном головы, предложил взять один из них «светлому».

Затем, сам первый отпил из одного из оставшихся.

У Каиири, который только теперь смог хорошо разглядеть собеседника, удивленно расширились зрачки — перед ним сидел не просто воин из незнакомого дома, а явно не человек или человек издалека и очень необычный.

Москва. Ближняя дача.

Сталин еще несколько мгновений, опершись на столешницу, продолжал смотреть на погасший экран.

Ну что же — наконец он поднял голову, отошел от стола и начал задумчиво набивать трубку — события на «странице» развиваются в нужном ключе.

Представить наших людей, как воинов дома, идущих по следу своих кровников, было правильной идеей.